|
| JUGEMUJUGEMUGOKOUNOSURIKIREKAI |
 | JARISUIGYONOSUIRAIMATSUUNRAIMATSU |
 | FUURAIMATSUKUUNEROTOKORONI |
|
| |
Не удерживаюсь. Пощу. Творчество тут или что такое, в самом деле.
Всё это будет точно носить кроссоверный характер, под собой имея фф7. Вторая простигосподи новелка, например, однозначно отсылает нас к некоторой анимешной особе... с крабиком.
Как всегда, приятного.
РУФУС ПОСТУПАЕТ
Терпкий насыщенный запах кофе будоражил сонные мысли. Хоть Шинра и намеревался не клевать носом, бессонная ночь давала о себе знать. Очередной отчет об исследованиях в области энергетики – серьезно, Рив думает, что ветер может заменить уголь с нефтью? Руфус подавил в себе порыв смачно зевнуть и в очередной раз притронулся к кружке. Нёбо уже шершавил обожженный язык, и наследник решил пооставить затею выжечь себе слизистую.
Вежливый стук в дверь отвлек его от монотонного круга борьбы со сном, заставив выпрямиться в кресле.
– Да?
Вошедший Цон был как всегда сдержанно элегантен. Шинра, не говоря ни слова, кивком указал ему присесть, что Турк сделал как бы нехотя, насторожив при этом начальника.
– Ну? – непривычно неофициально бросил Руфус, спрятав лицо за сложенными в замок руками.
Впрочем, Цон даже не насторожился. Его, кажется, терзали собственные смутные сомнения.
– При всем уважении, Руфус, – начал он вкрадчиво, издалека, – я не понимаю этой затеи.
Шинра вопросительно изогнул бровь, побарабанил указательными пальцами, пригласив Турка продолжить – но без толку: Турк без труда держал взгляд, не двигая и мускулом, сохраняя лишенную эмоций маску. Минута ожидания тянулась безумно медленно – Руфусу казалось, кофе уже успел заледенеть, – но Цон, несмотря на устрашающе пронзительные глаза, наблюдавшие за каждым его – отсутствующим – движением, не говорил ни слова.
– Так, – Шинра приподнялся и подошел к окну, сопровождаемый безраздельным вниманием подчиненного. – Я еще раз повторю.
– В этом нет необходимости.
– Я настаиваю, – пропел Руфус, – чтобы ты исполнил мое поручение. Неужели так сложно?
За спиной послышался некоторый шум, свидетельствовавший о том, что Цон вскочил со стула. По-видимому, его сильно тревожила сложившаяся ситуация.
– Ну зачем? – едва скрывая недовольство, обратился Турк. – Зачем тебе в голову стукнуло поступать?
Шинра сверкнул глазами в сторону просыпающегося города и обратил свой взгляд – и гнев – на вутайца. Так и простояли еще с минуту – теперь-то кофе остыл, подметил Руфус, – пока наследник не пустился в объяснения:
– Послушай, Цон, – говорил он с жаром, и с каждым словом румянец всё явственней проступал на его точёном лице, – если не я, то кто? Президент не может не иметь высшего образования – как ты себе это представляешь?
– Это не мешало вам раньше, господин президент, – не преминул ответить Турк, особенно выделяя слово «президент».
Руфус, видимо, услышал то, чего ожидал, а потому драматично вдохнул, так же драматично выдохнул и, приняв позу величайшего оратора, простер к собеседнику правую руку. Собеседник не оценил манипуляций начальника, но виду не показал.
– Времена меняются, – глаза Шинры загорелись азартным блеском; похоже, речь эту он заготовил давно. – И мы меняемся. Планете нужно эффективное управление, а жителям нужно надежное плечо, на которое они могли бы положиться!..
Господин – бывший – президент с определенной степенью самозабвенности вдарился в речевые изыскания с намерением убедить аудиторию в искренности душевных порывов и неизбежной надобности получения образования. Цон слушал молча, иногда даже внимательно, но по истечении пятой минуты не выдержал:
– Нет университетов на Гайе, Руфус! Их просто нет!
Речь тотчас же прекратилась. Шинра был весьма удивлен представленной новостью.
– Что значит – нет университетов?
– То и значит! – Цон с особым тщанием пригладил без того безупречную прическу. – От силы – школы. Ни университетов, ни институтов – даже колледжей нет.
– …Так, – Руфус быстро стушевался, грациозно перебираясь обратно за свой бывшепрезидентский стол. В руке замелькала изящная чернильная ручка. – Но я ведь уже…
Турк, заинтересованный опущенным взглядом Шинры, склонился над бумагами и увидел выведенное на бумаге имя начальника. Почерк, несомненно, принадлежал ему самому. Руфус тем временем рассеянно черкнул после своего имени наклонную черту.
– То есть средний конкурс на место… – Шинра вновь подвел перо к бумаге…
Цон вдруг понял, что начальник собирается совершить непоправимое. Неожиданность этого действия пригвоздила Турка к полу, лишив возможности двигаться.
– Руфус, нет!
– Средний конкурс… – тот, казалось, не слышал вутайца и продолжал вырисовывать красивый овал. – Один я…
– Прекрати, слышишь?!
– На ноль мест…
Едва Шинра успел завершить задуманное, как пространство вокруг него сначала сжалось до точки, а потом разбежалось, подобно взрыву, в разные стороны. Произошло это так быстро, что Руфус едва успел разглядеть результат своего умственного труда – строчку «Руфус Шинра / 0».
Всё поглотила тьма.
«Какого дьявола?» – наследник огляделся по сторонам, попытался разыскать Цона – но того и след простыл. Исчез и Эдж за окном. Смутное подозрение, будто что-то пошло не так, на секунду задержалось у него в голове, но свелось на нет громогласным механическим голосом:
– Проклятье!
Шинра испуганно огляделся: никого. Поборов в себе беспричинный страх, он гордо выпрямился, обращаясь к неизвестному:
– Где я нахожусь? Что произошло?
Механический голос механически вздохнул. С этим звуком вдруг проявилась небывалых размеров пластина из неизвестного Шинре материала, испускавшая ровный бледный свет. На поверхности были выгравированы несколько занятных слов:
«Нарита Кен
Главный программист»
– Блин, – как-то обреченно заметила висячая плита. – Ну почему?
– Господин Нарита, я правильно понимаю? – не растерялся Шинра, которому приходилось голову запрокидывать, чтобы иметь таинственную пластину в поле зрения.
– Неправильно! – голос зазвучал рассерженно.
– Тогда как я могу к вам обратиться? – елейно проворковал Руфус, выдавливая последние капли терпения.
Снова вздох.
– Короче, как бы сказать… – плита чуть потускнела – вероятно, это означало задумчивость на их особом плитном языке. – Считай, что ты, вроде как, в рай попал. Да, точно. В рай.
Шинра призадумался. Голова уже подустала – хорош рай, чего сказать – и Руфус решил пожертвовать зрительным контактом со странным объектом. Все еще оставалось загадкой, каким образом случилось невероятное происшествие… и не снится ли ему это всё: кофе-то он так и не выпил.
– Не снится, – почти шепнул знакомый голос.
Руфус с криком отскочил от подкравшейся сзади плиты («Бред-то какой!» – констатировал про себя наследник), и ласковость манер как ветром сдуло.
– Какого… что это за… я здесь… – даже слов не находилось. Глупость! Несусветная глупость!
На плите вместо привычной «визитки» высветилось что-то странное.
CALC: Divide {
// Print Message [Нарита «Эта функция не дописана!»]
Choose A
TempVar:DIVResult = A / B
Use TempVar:DIVResult on Target
}
Руфус ничего не понял.
– Ах не понял он ничего! – грозно засветилась плита. – На ноль, значит, разделил, а сам не понял!
– И что теперь? – Шинре мало что давали странные эскапады странного существа.
– Что теперь, что теперь, – закривлялся собеседник, – теперь ты бесконечность.
«Бесконечность. Бесконечность…» – это слово нравилось охочему до власти Шинре-младшему. Необъятность и ненаказуемость – вот что излучало это слово.
– А что мне это даёт? – невинно поинтересовался наследник, чье отношение к говорящему в темноте предмету резко сменилось с гнева на милость.
Плита издала страдальческий стон... потому что у плит тоже бывают долгие дни, и данный день обещался быть таковым.
КЛАУД ПОДОЗРЕВАЕТ, клауда унижают
aka Кимоногатари
Из маленького приемника негромко звучала какая-то легкая ненавязчивая песенка, которая плохо соотносилась с очередным новым интерьером бара: индустриальные хромированные колонны, столы и стулья из черного дерева в лучшем стиле минимализма. Диванчики уступили безрадостным прямым углам из досок, на которые все же соизволили опуститься белые квадратные подушки. Тифа любила экспериментировать!
…И совсем не любила, когда ей намекали, что эксперименты не очень удачны. Клауд досадливо потёр шишку на затылке, другой рукой подперев лицо. Хозяйка-сожительница что-то весело щебетала в телефон, и это странным – чудовищным! – образом сочеталось с безобразной песней, изливавшейся из радио. И вовсе не против Страйф был немножко понаблюдать за девушкой – виделись они с его работой не очень-то часто – но тут её добрый хитрющий взгляд встретил подходящую цель – и почему этой целью оказался Клауд? – и резко стало не по себе. Пришлось прислушиваться, настороженно напрягшись.
– Хм… – карие глаза недобро прищурились, что заставило Страйфа прищуриться в ответ – ну так, чуть-чуть, для острастки. – Да, обязательно! Интересует? Я записываю адрес!
Тифа призывно пошевелила бровями и хищно улыбнулась, прежде чем взялась за карандаш с блокнотом и принялась писать. Клауд, предчувствуя нехорошее, неуютно сглотнул. Под нестройный хор неудавшихся певцов еле слышно скрипел карандаш – и совсем еле-еле дышал Страйф. Ох уж эти недобрые, бедоносные планы!
– Кла-уд! – сладкоголосо пропела Локхарт, лучезарно улыбаясь – телефон уже лежал в сторонке. – Заказ!
«Я спокоен. Я бесстрастен. Я…»
– Слышишь меня? Эй! – Тифа участливо помахала рукой.
«..не слышу тебя!»
Девушка вздохнула, убрала несколько каштановых прядей за ухо и двинулась к нему, полная решимости. Клауд решил действовать на опережение – и подскочил, больно ударившись о массивную столешницу. Такое ощущение, что с каждым годом они становились всё массивнее и массивнее!
– Заказ, прекрасно слышу, – спокойствие! – Чем тебя клиент порадовал?
Тифа как-то особенно мило улыбнулась, сложив руки на груди, и участливо склонила голову.
– Что? – после минуты молчания – по спокойной жизни, не иначе – терпения не осталось.
– Держи, – листочек молниеносно перекочевал к нему; Тифа профессиональным движением обогнула Клауда и, заглядывая из-за плеча, принялась рассказывать: – Сначала едешь сюда, – её аккуратненький пальчик уперся в первую строчку; другую руку за ненадобностью Локхарт взвалила другу на плечо. – Это под Кальмом. Посылка небольшая, около пяти килограмм…
– Стой-ка, Тифа.
Страйф, немного разгоряченный столь близким контактом – уж не прижимается ли она к нему нарочно да покрепче? – отодвинулся, порозовел… и спросил, избегая вопросительного, в чем-то даже игривого взгляда девушки:
– Как я должен везти посылку, если поеду на Фенрире?
Локхарт испуганно вдохнула, отшатнувшись, словно ужаленная. Похоже, эта мысль не приходила ей в голову. Три года эта мысль не приходила ей в голову!..
…Как и ему.
– Ну… – Тифа попыталась выправить ситуацию, но неуверенные, витиеватые маршруты её взгляда не предвещали успеха. – Багажник? Прицеп? Что-нибудь же есть у тебя?
Клауд обреченно выдохнул, покачал головой. Может быть, если вынуть пару мечей, что-нибудь да войдет. Точно, так и поступит.
– Кстати, Клауд, – слаще прежнего проворковала Тифа. – Клиент, кажется, от тебя без ума.
Страйф резко сощурился, подозрительно покосившись на чересчур довольную подругу. Кто у кого перенял привычку так коварно улыбаться – Марлен или Тифа? Нижняя губа чуть заворачивалась вовнутрь, а центральный участочек верхней коварно ложился поверх. Весьма коварно… То была не соблазнительная улыбка, которую Страйф всё подозревал увидеть; не была это и фирменная улыбочка, которой Тифа одаривала клиентов. В отличие от Марлен, здесь почти не было доброжелательности – один холодный, опасный расчет.
Клиент – мужчина.
Клауда передёрнуло от страшной догадки. Так вот откуда все эти недоговорочки с улыбочками. И правда: злорадство плясало ритуальные танцы в черных глазах хозяйки бара. Даже что-то мстительное…
– И она попросила поторопиться, – Тифа сверкнула зубами, вмиг поменяв тактику.
– Всё же она, – Клауд надеялся, счастливое выражение, посетившее его лицо, не будет расценено облегчением или радостью. – Разве ты не должна тогда… ну…
Локхарт жалостливо нахмурилась, уже не скрывая тихого веселья. Через мгновение высыпавшаяся из-за уха прядь была привычно собрана и убрана. Еще мгновение – и Тифа снова сократила расстояние между ними.
– Я тебе сочувствую, – девушка дружески потрепала его по плечу, поселяя сомнения куда более кошмарные, чем роились прежде.
Дом был пуст, свеж и убран. Мебель небогатая, но пристойная – половину домов так характеризуют нынче в Гайе, да только что-то тут было не то. Более всего смущало Клауда, что дом был, прежде всего, пуст. Чуть менее Страйфа смущало, что стоял он на отшибе – не то что люди не ходят, собаки не бегают.
– Служба доставки Страйфа, – неуверенно подал голос герой, осторожно закрыв за собой дверь.
Ему крайне не нравилось подрываться и ехать Бахамут знает сколько, только чтобы натолкнуться на пустоту. Тифа ничего не перепутала? Странно будет выглядеть, если человек при полном обмундировании войдет, как к себе домой, начнет рыскать по полкам да шкафчикам, а встретившись с хозяевами – объяснять: мол, служба доставки Страйфа. Посылка. Туда-сюда.
Длинные гудки в телефоне продолжались довольно долго. Локхарт будто бы нарочно трубку не брала, чем заставила Клауда грозно нахмуриться на улыбчивого плюшевого мишку с полки, самозабвенно отвечавшего на устрашение безмятежным стеклянным взглядом. Противостояние началось.
– Служба доставки Страйфа!..
– Ты адрес не перепутала? – Клауд, казалось, высверлит контрольную дыру в матерчатом лбу несчастной игрушки, но и зверь не уступал в своем стремлении умилить оппонента.
– Подожди-ка, – Тифа зашуршала бумажками, напевая что-то… Что?! Снова эта треклятая песня из радио? – Нет, не перепутала.
Страйф задумчиво пожевал щёку.
– Ладно, разберусь.
Локхарт тихо захихикала… жутко даже.
– Ты уж разберись, разберись.
Клауд убрал телефон и приступил к исследованию дома. Пусто. Один лишь слабый шуршащий звук нарушал тишину, да и тот вскорости стих. Страйф, словом, собирался возвращаться в Эдж, почти обрадовавшись неудавшейся затее таинственной клиентки и её сообщницы-Тифы, когда внимание его зацепила приоткрытая дверь, ведущая в спальню. Точнее, взгляд зацепило содержимое стен той комнаты, и любопытство, вопреки здравому смыслу, одержало верх. Кто знает, как повернулась бы судьба Клауда, не загляни он в спальню? Беспокойств на его голову точно стало бы меньше.
Половина цветастых обоев была увешана фотографиями разного толка, большими и маленькими, цветными и монохромными, глянцевыми и матовыми… а на них... Страйф отшатнулся, узнавая себя – или кого-то очень похожего на себя.
Некоторые снимки действительно разбудили в памяти некоторые воспоминания – вроде годовалой общей фотографии или съемок для какой-то обложки по просьбе Рива. Но подавляющее большинство настенных украшений представляло собой сборник жемчужин ужасов в научной фантастике: вот оголенный по пояс Клауд в Лайфстриме прижимается к кому-то…
– Кададж? – в ужасе пролепетал Страйф, отрывая взгляд от того, чего нельзя было развидеть.
…и тут же взгляд наткнулся на вещи пострашнее. И ещё страшнее. И ещё. Клауд чувствовал себя потерянным в огромном лабиринте, каждый поворот которого – новый снимок. Мечась из угла в угол, не в силах остановиться, Страйф обрел поистине небывалую скорость, вращаясь вокруг своей оси в поисках хоть чего-то вменяемого. Когда он уже разуверился в возможности выхода и отпрянул от очередной фотографии, где кто-то очень похожий на Клауда в чем мать родила куда-то там склонился, что-то там делая, на пороге возникла фигура девушки, за которую травмированный взгляд и уцепился.
Хорошо так уцепился, стоило сказать: полотенце, являвшееся единственным атрибутом… ткани, весьма удачно (неудачно?) ниспадало с плеча, закрывая яркий, но короткий путь к постыдному и скандальному уличению Клауда. Страйф невесело сглотнул, встречаясь с парой фиалковых глаз.
– Попался, – облачко мутного пара слетело с губ красавицы, и в довершение прекрасного мгновения изящная ручка скользнула вниз, огибая волнующие контуры тела.
Тёмным водопадом устремились длинные пряди, некогда поддерживаемые изящной заколкой, и незнакомка томно склонила голову, немыслимо, но чересчур соблазнительно изгибаясь. Волнительно задрожало полотенце. Ещё более волнительно задрожал Клауд. Красавица, по-видимому, решила не терять времени даром – судя по торжеству, плясавшему в её глазах, всё это приключение было частью какого-то плана – и уверенными шагами, ничуть не стесняясь собственной наготы («Почти наготы!» – взмолилось сознание Клауда), приблизилась к нему почти вплотную.
Прошло несколько мучительно долгих секунд, и теплое дыхание щекотнуло шею Страйфа:
– У тебя… – голос был с небольшой хрипотцой, томный и в то же время нетерпеливый; красавица вздернула вверх подбородок и взглянула прямо в глаза: – …линзы… – тон вмиг охладел, глаза презрительно сощурились, – тёмно-синие, а не синие.
В два молниеносных движения атмосфера резко изменилась под стать зловещей комнате: рука, некогда придерживавшая полотенце, больно вцепилась в подбородок, а другая, что держала мраморно-белый крабик, не погнушалась уцепить тем самым изящным крабиком пару ноздрей. От неожиданного движения Клауд запрокинул голову, да так и остался, вскрикнув от неожиданной острой боли; перед глазами зловеще нависли белые зубцы устрашающей заколки.
– Очень плохой косплей, – подытожила незнакомка, дёрнув крабик вверх.
Полотенце соприкоснулось с полом, тихим шуршанием соглашаясь с хозяйкой. Так и стояли: обомлевший Клауд, в неудержимом порыве откинувший голову назад, и обнаженная девица, почти к нему прижавшаяся. Ситуация была бы пикантной, если бы острые зубья пыточной заколки не впивались в многострадальный нос.
Прежде чем сложившееся положение дел возымело иной эффект на Страйфа, он отстранился, вспомнив, что руки и ноги-то, в принципе, ничем не заняты, и развернул девушку к себе спиной, резко заламывая обидчице руки – совсем не по-джентльменски.
Та испуганно охнула от внезапного контакта с немилосердной стеной, и прежнюю надменность словно ветром сдуло.
– Так вот ты, значит, какой – мальчик-курьер! – возглас приправился нервным смешком. – Решил, значит, силой?..
– Натурой плату не беру, – Страйф опасливо ожидал новых финтов от этой сумасшедшей, а потому чересчур крепко сжимал запястья. Тифе придется весьма серьезно с ним объясниться. – Я б спросил тебя, что всё это значит, да знать ничего не желаю.
Несмотря на видимость испуга, Клауд по-прежнему ощущал надменное, ледяное спокойствие, исходившее от красавицы.
– Когда девушку подобным образом прижимают к стене, чаще всего слова и помыслы не совпадают, – Страйф почувствовал, как, едва касаясь ткани брюк, поползла вверх по ноге голая ступня. – Не желаешь, значит?..
Ножка быстро скользнула со штанины и резко и болезненно взметнулась вверх, заставив Клауда на мгновение увидеть яркие огоньки бесконечной Вселенной – словом, заискрило перед глазами. Нападавшая мигом выпорхнула из объятий согнувшегося пополам героя, как ни в чем не бывало подобрала полотенце и вновь перекинула через себя на манер парадной ленты.
– Поосторожней со своими желаниями, за совращение несовершеннолетних судят и садят. Иногда в тюрьму, иногда на кол, иногда… – красавица красноречиво недоговорила, кивком указывая на фотографии в комнате.
Страйф чуть не взглянул на снимки, следуя приглашению незнакомки, но вовремя опомнился. Это психологическое оружие! Массового поражения!
– Я же сказал, что не заинтере… Сколько тебе лет?!
– Четыре, – она скрутила волосы в жгут и положила на плечо, пару раз от души дёрнув за произвольную косу.
– Это не возраст, – Клауд выпрямился, отходя от удара. – Вообще не возраст!
Незнакомка грустным взглядом посмотрела в окно. С губ сорвался судорожный, всхлипывающий, переполненный наигранностью выдох:
– О… это возраст, поверь.
Страйф утер повлажневший нос: всё же кровь пошла, – и двинулся к выходу, воспользовавшись её фальшивым преданием воспоминаниям. Он уже счел большой ошибкой своё решение вступить в разговор с незнакомкой, поскольку острое словцо находилось на каждый его полу-ответ.
– И куда ж ты собрался, монах… – девушка (девочка?) окинула героя презрительным взглядом, – в синих штанах?
Клауд вздрогнул и замер, остановив поползновение к спасительному выходу. Коли честно, в голове накопилось просто небывалое количество односложных вопросов. Кальм? Посылка? Домик на отшибе? Фотографии? Линзы? Косплей? Несовершеннолетняя? …Монах?!
Страйф обреченно покачал головой и продолжил движение, стараясь не обращать внимания на интересную особу, но в то же время вылавливая боковым зрением любое шевеление с её стороны. Шевеление не заставило себя ждать: барышня действительно протанцевала на цыпочках в сторону Клауда, заставив того резко обернуться и принять боевую стойку – но направилась мимо него, к шкафчику с одеждой.
И тут бы нашему герою стоило подумать, что ситуация начала медленное, но верное движение к улучшению и что проблем поубавится, но общая фантасмагория происходящего убила весь оптимизм – наоборот, возникали подозрения в каждом лишнем действии клиентки.
Девушка/девочка как ни в чем не бывало приоткрыла дверцу, скрываясь за ней от любопытных – и уставших – глаз, и продолжила одностороннюю беседу:
– Ну, что за истории с переодеваниями? – зашуршала одежда. – Думал, по голосу не узнаю?
Вновь злобно клацнули зубья крабика, и Клауд, навсегда потерявший надежду убедить в чем-то странную девицу, ретировался, наконец, из злосчастной комнаты. Вдогонку сыпались вопросы и утверждения:
– Конечно, найти тебя было затруднительно, но для меня это не проблема, – голос приближался, но Страйф был быстрее. – Сейчас ты либо всё мне объясняешь, либо… – заколка весело чавкнула, соглашаясь с хозяйкой.
– Плевать я хотел… – выплюнул Клауд, встав на порог и взглянув на гостеприимную хозяйку, как он надеялся, в последний раз.
Та уже одета была в легкое бежевое платьице – проблема с наготой счастливым образом разрешилась.
– Ты ведь живешь с подругой детства и двумя маленькими детьми, мальчик-посыльный? – красавица с особым тщанием принялась рассматривать ногти. – Уж не думаешь ли ты, что они остались без присмотра?
Клауд, стоило признать, всерьез призадумался. Вспомнил, как намедни Тифа раздавала тумаки нерадивым посетителям, и лаконично ответил:
– Не думаю.
Незнакомка томно прикрыла веки, метнув искристый, презрительный взгляд на безрукавку, отчасти испачканную кровью от минувшей эскапады.
– Какая досада, – холёная ручка вновь метнулась к волосам, скручивая обратно почти раскрутившийся жгут; тон вдруг охладел, напоминая механический чеканный голос: – Цундере-сервис!
«Мальчик-посыльный» решил задержаться, заинтригованный странным словосочетанием, пообещав себе, что исчезнет из этого дома, стоит ей договорить.
– Не подумай, что я скучала, – капризно-наставительно обронила незнакомка, – но выбраться отсюда хочется побыстрее.
– …Ясно.
Клауд вышел из дома так быстро, что барышня, пока отводила взгляд, не заметила его позорного бегства. Лицо Страйфа носило непроницаемое, безразличное выражение; не меньшей пустотой готовы были похвастать мыслительные процессы. Тело двигалось механически, приняв на себя аварийные обязательства.
– Эй, монах!
«Опять монах?» – слабо зашевелились извилины, но вспышка активности быстро загасилась во имя сохранения владельца.
Шлёпая босиком по каменистой дорожке, девица выбежала следом и поравнялась со Страйфом, который, оказывается, был бледен, как мел – от нехватки свежего воздуха, наверное… Клауд уже восседал на мотоцикле, и ничто, в принципе, не мешало ему пуститься вдаль, навстречу ветру и закату – и Тифе, которая должна много чего ему объяснить. Но инстинкт самосохранения дал слабину, и голова медленно повернулась в сторону удивительного создания, всё ещё державшего в руке окровавленную заколку.
– А посылка?
Страйф продолжал смотреть невидящим взглядом. Молча.
Девица нахмурилась.
– Ну так вот, вези меня в этот ваш Эдж.
Клауд медленно-медленно повернул голову в одну сторону, потом – в другую, и повторил это несколько раз. Рука метнулась в карман, откуда мелькнул листок заказа. Он точно помнил, что там было написано – не больше пяти килограмм. И это почему-то принесло покой и облегчение, заставив мыслительные процессы перейти в режим нормальной работы.
Незнакомка упёрла руку в бок и презрительно склонилась, чтобы прочитать.
– Како-о-о-ое совпадение, – чересчур довольно промурлыкала красавица, коварно улыбаясь. – Я едва до пяти килограмм не дотягиваю.
Не говоря ни слова, многострадальный посыльный приподнялся, изящным пинком откинув подножку, и уверенным движением подхватил нахалку на руки, как бы оценивая массу. Девица всерьёз запротестовала, даже попыталась вновь подпортить красоту лица заколкой, но Клауд молниеносно выбил из рук бесхитростное орудие пыток, оставив даму безоружной.
«Меч тяжелее», – резонно заметил Страйф и, недолго думая, очередным пинком заставил отсеки для мечей радостно открыться.
– Ты что делаешь? – с неприкрытым ужасом вскрикнула девушка, всё ещё болтаясь над землей и разглядывая коллекцию колюще-режущего.
– Доставляю, – умиротворенно пробасил Клауд, пытаясь сложить её пополам.
– Пусти меня, слышишь?! Чокнутый! – девица извивалась изо всех сил.
И вдруг Страйф послушно выпустил из рук ношу, заставив её неграциозно плюхнуться на землистую поверхность. Сам он принялся доставать из отсеков невероятных размеров мечи, соединять их в причудливую лопатообразную конструкцию и удовлетворенно кивать всякий раз, когда очередная часть вставала куда нужно. Закончив, он радостно выдохнул и убрал оружие за спину, с торжествующим выражением обернувшись к незнакомке.
– Ну поехали, – спокойно, но не без иронии, предложил Клауд, вновь подвигаясь к клиентке.
Клиентка стремительно отползла, позабыв обо всех игрищах, которыми удостоила курьера, мстительно возвышавшегося над ней.
– Слушай, старик, это даже не смешно.
– Даже? – Клауд оказался проворней и снова брал её на руки.
– Я отменяю заказ, – девица проговорила это так ровно, будто не признавала собственного поражения.
– Вы что-то сказали? – Страйф вернулся к мотоциклу и со всей серьезностью решил втиснуть свою пятикилограммовую посылку в освобожденный отсек.
– Я отменяю заказ, чёртов извращенец, – по-прежнему ровно процедила красавица.
– Невозможно, – вежливо, мягко заметил Клауд. – После всего…
Тяжёлый тупой удар по затылку заставил его оборваться на полуслове. Осоловело глядя на чересчур удивленную девушку в своих руках, Страйф ненадолго замер, прежде чем провалиться в тёмное безрадостное забытье, впечатавшись при этом в пыльную землю.
– Ну что ж ты так, юная леди, – спокойный, мягкий голос, тронутый ноткой издёвки, раздался над самым ухом незнакомки. – Любишь в передряги попадать!
Та метнула взгляд вверх – перед ней стоял молодой человек явно знакомой наружности; яркая гавайская рубашка была распахнута настежь, светлые волосы, соломенными прядями торчавшие во все стороны, едва прикрывали хитрый прищур карих глаз; небольшая, но небрежная бородка довершала разгильдяйский образ, тщательно оберегаемый обладателем.
– Да ты, монах, зришь в корень, – она приподнялась как ни в чем не бывало, отряхиваясь от пыли; спокойно подошла к сиротливому окровавленному крабику и осторожно подняла.
– Арараги-кун тебя обыскался, – незнакомец лениво следил за её движениями, не переставая самодовольно улыбаться; красавица не смогла не отметить, как похожи были голоса – его и Клауда, и с тем осознала чудовищную ошибку, в результате которой проклятый экзорцист возвышался теперь над безвинным телом посыльного.
«Посыльного с коллекцией здоровенных мечей», – подправила совесть.
– И что он тебе за это должен? – девушка мотнула головой, распуская тяжёлый жгут влажных ещё волос.
Улыбка на беспечном лице сделалась шире.
– На сей раз бесплатно, – «монах» быстрым взглядом осмотрел мотоцикл и обратился к девице. – Идём, цундере-тян. Держу пари, бедняга посыльный и так от тебя настрадался… о-ох!
Крабик вцепился в нос нерадивому собеседнику.
Рейтинг фика: официальная версия событий
В эфире выпуск новостей, добрый вечер. В студии Катерозе фон Кройцер. К основным событиям…
«Дезинформация – второе счастье!» – под такими лозунгами вышли на улицы жители Гайи, возмущенные сменой курса в политике известного магната, бывшего президента корпорации Шин-Ра – Руфуса Шинры.
«Полцарства за полцарства», – набирающее обороты движение алхимиков продолжает организовывать бесплатные курсы по основам преобразования материи.
Из пуха в прах: по причинам, не разглашенным в прессе, Организация по Возрождению Мира продолжает изъятие пуха феникса из торгового оборота; первая волна недовольств присоединилась к антишинровской коалиции.
Сторонники демократии обвиняют последнего президента Шин-Ра в применении запрещенных методов борьбы за власть, в том числе – незаконной фальсификации информации в прессе. В Сети появились данные, носящие изобличающий характер в отношении наследника корпоратократии: движение финансовых потоков, по словам людей, предоставивших сведения, цитата, «вполне очевидно обрисовывает мотивы господина президента. Возрождение корпорации ближе, чем кажется», конец цитаты.
Сегодня Шинра выступит с официальным опровержением по этим заявлениям, а также пояснит некоторые спорные моменты своих прошлых действий. В предварительной беседе с нашим корреспондентом он отметил важность общественного мнения и обязательность принятия необходимых мер по урегулированию сложившейся ситуации. К другим новостям…
Камера выхватила улыбчивое лицо Шинры. Уголки губ едва заметно подрагивали от раздражения, глаза беспрепятственно скользили по одной и той же строчке на бумаге.
– Цон, – сквозь зубы, уголком рта обронил Руфус, скосив взгляд в сторону. – Другой текст.
Турк непонимающе уставился на начальника, и тот принялся разнообразными жестами указывать на девственно белую бумажку – а, нет, бледно-серым шрифтом всё же красовалась посреди листка неразборчивая строка. Впрочем, куда делась речь, Цон понятия не имел, потому лишь виновато пожал плечами.
В камере отобразился крупным планом изящный профиль Руфуса:
– Я не намерен читать этот бред! – голос отдалился от микрофона, но всё равно был слышен. – Что люди скажут, когда я им заявлю «накосячил с импортом»?!..
Турк улиточным движением свернул губы и вытаращил глаза, полные ужаса, на ничего не подозревающего Шинру. Когда наследник заметил, в какое оцепенение пришел его способный сотрудник, запоздалые мысли мидгарским экспрессом-призраком ворвались в зону видимости.
– Ну как бы да, – с характерным акцентом подтвердил оператор из темноты, – у нас эфир идет прямой.
Через несколько секунд бесценного ошаления Руфус оправился, вновь натягивая профессиональную улыбочку:
– Добрый вечер, жители Гайи, – Шинра чувствовал: это провал. – В связи со сложившейся ситуацией вокруг моей персоны считаю нужным сделать необходимые пояснения касательно характера действий, повлекших за собой неординарные последствия. К сожалению, я не вправе разглашать сведения о культе алхимиков и массовом запрете пуха Феникса, однако в этом выступлении я намерен пролить свет на другое немаловажное событие. Все вы в курсе, что рейтинг этого фанфика внезапно сменился на NC-21, делая невозможн… – он невольно подавился словом и закашлялся, – затрудняя просмотр материалов для некоторых категорий лиц. Аналитическая группа, наоборот, отметила резкий скачок в несколько просмотров, назвав это явление рейтинговым парадоксом… Но речь не об этом.
Руфус отложил в сторону бумаги, изящными движениями надел белоснежные перчатки и солнцезащитные очки и спрятал лицо за сложенными в замок пальцами. Голос на пару тонов прибавил в серьезности.
– Этот рейтинг изменил я, – Шинра выждал, пока спадет воображаемая волна удивления и негодования. – Действительно, с недавних пор я возобладал полномочиями изменять данные о произведении. Сейчас, полагаю, уместным будет объяснение подобному действию. Как известно широкому кругу зрителей, в системе рейтингов MPAA, которая имеет место в данном случае, наш прошлый идентификатор G – General – означает применимость содержимого к аудитории всех возрастов…
Цон невольно заслушался витиеватостью речи начальника, с интересом подмечая появление весьма технического слова «идентификатор» в лексиконе наследника.
– NC-21 – идентификатор, использующийся в настоящее время и означающий No Children-21, ограничивает работу с фанфиком для лиц моложе двадцати одного года. Предупреждая дальнейшие вопросы: да, Кисараги Юффи, до двадцати одного года. Но ограничение это распространяется не только на чтение, но и на запись, поэтому… – Шинра подался вперед, сверкнув очками, – есть надежда приостановить творящиеся беспорядки. Дело в том, что по секретным каналам мне удалось выяснить: автору данного шедевра нет двадцати одного года! – Руфус вновь выдержал драматичную паузу, довольно вздохнув. – Это значит, что доступ к собственному произведению для неё закрыт до тех пор, пока в системе ей не исполнится…
Боковым зрением выступающий заметил запыхавшегося Рено, в панике размахивавшего руками и странно пританцовывавшего.
– Босс, дело дрянь! Эти рейтинги так не работают! Их в основном и читают, и пишут малолетки, так-то!..
…У Шинры отродясь была аристократически бледная кожа. После громкого заявления Рено оттенок её заметно прибавил в аристократичности.
– Дык это ещё не самое страшное! – рыжий подбежал к президенту, врываясь в изображение камеры. – Вы прикиньте, она всё это сейчас пишет!..
– Пишет!.. – Руфус вскочил с места, сдергивая очки. Обернулся к камере, протянув белоснежную руку: – Уровень LCL до максимума! Разъединение нейронных цепей! Выключить камеру! Повторяю: выключить
// Disconnect successfulSUMUTOKOROYABURAKOUJIBURAKOUJIPAIPO
PAIPOPAIPONOSHURINGANSHURINGANNOGURINDAI
GURINDAINOPONPOKOPINOPONPOKONANOCHOKYUMEINOCHOUSUKE
c f g a c f g a g es es
c f g a f g a b as f des |
|
